Отдых на Алтае поздней осенью

Поездка на Алтай — всегда радость. Совершенно не знаешь, как встретит, чем удивит тебя эта горная страна, какое напряжение сил потребует, какие преподнесёт подарки. Алтай — это встречи и с друзьями, и с природой.

Ранним утром покидаем Новосибирск. Первая остановка на берегу реки Катуни. Яркое солнце, на ветках деревьев тает снежок, наблюдаем прямо весеннюю капель, даже трава ещё зеленеет вовсю. Крошечный папоротник выглянул завитком изо мха, не меньше нашего удивляясь солнышку. А Катунь, как и сотни лет назад, величаво катит свои бирюзовые воды. Цвет воды завораживает, мы с трудом покидаем это благодатное место.

Дорога вьётся среди нависших громадных скал. Вдоль неё, серебрясь, свисают мягкими нитями паутины провода электролинии. Горы же — как громадные существа, покрытые шагреневой кожей бурого цвета: бурые листья, бурая трава, бурые скалы, лишь местами пейзаж оживляется зеленью хвойных деревьев или светлым пятном скальной породы. Клочкастая степь расстилается внизу. По верхушкам гор катится солнце, просвечивая через тонкие ветки деревьев. По солнечным склонам гор, словно маленькие девочки, разбежались ёлочки. Всюду живое движение, застывшее на миг. Как прекрасен этот горний мир, есть ли что-то прекраснее на земле!

Едем всё дальше и дальше, дорога — что половик узорный: каждым камешком отражает солнечный лучик и горит всеми цветами радуги. Вот, вытянувшись в одну линию, бегут лошади. Самостоятельные они здесь, свободолюбивые — знакомая картина для всех, бывающих на Алтае.

Чем ближе Алтай, тем виднее, как заявляет о себе зима. Буро-белые склоны гор. Снег мягко прикрыл все неровности и лёг белыми шапками на камни и скалы. Внизу извивается тёмно-серая река. Вода в ней тяжёлая, сонная. Скоро зима. Берег реки мягкой волной обрамил кустарник, тонкие ветки его нежно переплелись, образуя красно-розовое облако, как бы прилёгшее на снег. Душа замирает от этой красоты.

Вот и долина Уймона. В солнечные дни мы с друзьями совершаем небольшие прогулки в сторону Притора. Нынче снега выпало мало. Торчит ёршиком жухлая трава, почти до корня её выели животные. Солнце осветило долину, и сразу же в канавках и ложбинках засеребрились снежные заплатки. Подтаяв на солнышке, они окаймились ажурным ледком, лежат на поле кружевными салфетками. Ледяное кружево, пригретое солнцем, опадает, нежно звеня. Стоит тишина, и ухо улавливает этот звон. Изредка слышно, как на разные голоса поют деревенские петухи. Вдали, у подножия Теректинского хребта, стоят ели, вперемешку с берёзами закрывая подход к горам. Белеет линия гор с ярко обозначенным тёмным хребтом и склонами причудливой формы, стекающими вниз. Торжественно, окутанные тайной, стоят горы, в них чувствуется необыкновенная сила и мощь.

Внезапно подул ветер — свежий, пахучий. Переменчивость погоды в долине мы отмечали и раньше: безоблачное чистое небо вдруг покрывают облака, из которых также внезапно могут обильно пролиться крупные дождевые капли, но выглянет солнце — и всё тут же пройдёт.

Следующий наш маршрут привёл нас к подножию Теректинского хребта. Подъехали вплотную к горам, они рядом. Невозможно выразить словами наше восхищение, трудно описать счастье, которое испытываешь, созерцая их. Холод выступающих камней, причудливость форм, разнообразие оттенков цвета... и ещё что-то неведомое, что так притягивает и завораживает. Это другой мир во всём, всё совершенно не похоже на то, что ты видел там, на равнинах. Вот показались очертания Белухи, видеть её мне пришлось впервые. В необъяснимом трепете забилось сердце, всё моё существо наполнилось неземной радостью: святую гору Алтая я видела, стоя у подножия Теректинского хребта, возможно, именно с этого места смотрели на Белуху и Рерихи...

Наша машина ухабисто двигается к холму, на котором установлен субурган. Здесь хорошо постоять молча, подумать о мире для всего мира, послать привет звёздам и дальним мирам. Размышляем о вере буддийской, которая проникла даже сюда в долину, об идеях Будды — первого великого общинника. Не хотелось нарушать тишину, одна лишь мысль: «Пусть будет миру хорошо!» — рвалась ввысь, в надземное...

Внизу у ручья, сбегающего с холма, стоит строение, рядом с ним отдыхает отара овец. В горах часто можно встретить одинокое жилище пастуха. Изумляет то, что человек так живёт постоянно — один на один с природой, с отарой овец или коней, погодой и непогодой... Лишь верный конь, собака и простор. Глядя на одинокого пастуха, я подумала: наверное, непросто таким людям ощущать себя вдали от любимых гор, переменить свой образ жизни, быть в толпе, что обычно для всех нас. Хоть и сурова их жизнь и неудобства во многом, но как чудесно каждый день встречать первые лучи нового восхода солнца, жить в этом нерукотворном храме красоты, дышать сочным морозным воздухом зимой и медвяным запахом цветущих трав летом, наблюдать так близко всегда новые картины природы.

Переливчато журчит, поёт среди камней горный ручей. По его бережкам лёд кипенно-белый. Мороз заморозил травинки и кустики, покрыл их льдом, и стоят они, наклонившись над самой водой, постукивая друг о друга и издавая хрустальный звон. Звучит музыка природы.

Природа так любит нас, так радует, только чуть обрати внимание на неё — и сказка оживёт.

Даже нас, редко приезжающих на Алтай, природа делает совершенно другими. Меняются мысли, ритм труда и жизни, воздействия её совершенно незаметно входят во всё наше существо — природа лечит нашу душу и даёт силы жить и трудиться.

В эту поездку довелось встретить и другое. В одном селе в округе Уймонской долины увидели странную картину, и вздрогнуло сердце. У дороги стояла группа деревьев — высокие, похожие на тополя, и они были в ссоре, это было так ясно видно. Впервые видела ссору деревьев. Обычно у деревьев всё так красиво, ветки растут, не задевая друг друга, крона смотрится как одно гармоничное целое. Здесь же в кронах был такой беспорядок. Ветки путались друг в друге некрасиво, хаотично, ломано, всё будто кричало! Мне подумалось тогда, что здесь что-то неблагополучно с людьми, что-то не то, если деревья так ссорятся. На Востоке говорят: «Каждое дерево может быть весёлым и грустным. Мы полагаем, что в этом заключается наше собственное настроение, но знаем ли мы, насколько чувствует Природа?»

Как Природа чутка,
            как она нашу суть понимает;
Как отзывчива к нашим
            созвучным ей нежным рукам;
Наши мысли она
            как аккорды в себя принимает
И подносит озон
            к опалённым, иссохшим губам*.

Вот и мы, овеянные красотой Алтайской природы, уезжаем домой. Отъезд ранним утром.

Начинается восход, солнца еще не видно, но облака на светлом небе, похожие на табун скачущих лошадей, как бы провожают нас. У подножия гор стражей темнеют ели. Вьётся дорога, по её краям — ожерелье из зажжённых в избах ламп.